Каждый день я умираю. Каждое утро я выхожу из углей прошлого, чтобы к вечеру снова сгореть. Чтобы снова думать о нем, чтобы снова думать о ней, чтобы снова думать о них. Чтобы снова не понимать. Чтобы вспоминать каждое слово, каждый день, каждый взгляд. Чтобы смотреть на шрамы, те, что на теле, и те, что в душе. Чтобы падать в его пропасть от бессилия, потому что крылья остались у него. Чтобы любить его, которого нет, и детей, которых нет. Чтобы снова чувствовать себя ненужной куклой. Чтобы слышать "ты плавай там, всегда... ты только дождись меня... я буду с тобой всегда, я так решил"...
Сердце не выдерживает. Позавчера был приступ. Лекарства - разве лечат они душу, разве успокаивают, разве возвращают утерянное... ты снимаешь телесную боль, а вместо нее приходит тоска, исполосовывая сердце снова и снова.
Счастлив ли ты, родной, делишься ли счастьем с детьми... чувствуешь ли еще, способен ли, как больно мне, как кровоточит все... все потери, все несбывшееся, все обманутое...
Мне не нужна власть над ним, я не собираюсь забирать его у детей, детей у него, их всех у них всех... я просила только любви. Его бы хватило на всех... но быть хозяйским проще, чем хозяином... это я поняла давно.
Как же больно, как же невыносимо больно, и некуда деть себя, и нечего резать... руки изрезаны в кровь, не ею ли полнится омут... лилии остаются белыми и свежими. Я не умею, мне непонятно, как это - разлюбить. Я не умею, я не могу быть чьей-то еще. Я себя ему отдавала всю, без остатка, под свидетельством неба и бога. Помоги мне и теперь, господи, сохранить чистоту и нежность. Я люблю его, господи, помоги же мне, помоги... не бросай его, не бросай... мне нужна та вода, я дышу ею, я пыталась оторвать, но я не могу. Я устала, господи, я устала... ты же видишь, что я не могу дальше идти, я не могу дальше, я не могу... дай мне избавления... я больше не хочу идти. Я сдаюсь. Прими меня на суд свой.