Она сидела на выцветшем крыльце и неотрывно смотрела на связку ключей, лежащих веером на узкой, с потертой краской, половице.
читать дальше Из дома, куда она так стремилась, тянуло могильным холодом и звенящей пустотой. Письмо казалось нелепым пятном среди этого вакуума жизни. Она не помнила, кто она и зачем она здесь. Не помнила она и того, кто привел ее сюда, в этот дом. Она точно знала, что этот кто-то был очень близким, очень дорогим, тем, кому она безгранично доверяла... Письмо решительно не вносило ясности в этот осенний вечер. В памяти всплывали обрывки прошлого (или снов?), прыгали, кружились и танцевали бешеными клоунами забытого шапито. В этих странных малометражных фильмах с выбитыми кадрами и исцарапанной пленкой мелькали до боли знакомые лица. Безусловно это были те люди, кому она была обязана тем, что сидела сейчас на обветшалом крыльце трехэтажного деревянного особнячка и пыталась не вспомнить уже - хотя бы принять решение, что делать дальше. Оставаться здесь больше она не могла. Близилась влажная, вкрадчиво обволакивающая холодом и забвением ночь, не сулившая своей кажущейся безмятежностью ничего хорошего. Надо идти... Откинула прядку, выбившуюся из косы, с трудом, словно налитая свинцом, поднимаясь со скрипучих досок, не трогая ключей и не оглядываясь на сложенное аккуратным прямоугольником письмо. Оно было странным, это письмо. Белоснежная бумага указывала на то, что написано оно было совсем недавно, но заломы сгибов словно специально старили, методично проводя по ним наждачной, к примеру, бумагой. Определенно, тот, кто писал его, долго не мог решиться оставить его, перечитывая и передумывая. Она представила ночной силуэт, в задумчивости бродящий по темной веранде из угла в угол. Свечи давно погасли, но автору этих строк свет был уже ни к чему: содержание письма он знал наизусть...
Почему-то она даже не удивилась, когда рядом с ней возникла высокая фигура знакомого, но никак не узнаваемого ею человека. Рубашка в клетку, небрежно распахнутая на груди, джинсы и потертая ковбойская шляпа, уверенный и спокойный взгляд серых глаз, ровный грудной голос: "Сейчас они подъедут". Странно - подумала она - но он так хорошо вписывается в окружающую обстановку в не самом подходящем эпохе виде... Память взбесилась, предлагая к просмотру все новые и новые ролики. Многоэтажные дома с бесконечными лестничными пролетами, узкие переходы, поезда и самолеты, она куда-то бежит, через деревья, по камням, потом по поляне, ломаются цветы и что-то сыплет с неба... к кому-то торопится, боится опоздать... понимает, что опоздала, и... дыра. Кто-то обстоятельно поработал над этим участком памяти. Мыслеобраз проносится все чаще, но все никак не попадает в фокус сознания, оставаясь мучительной неуловимой загадкой.
Совершенно внезапно, словно ниоткуда, появились два всадника: мужчина и девушка. Они подъехали на лоснящихся гнедых, с шоколадным отливом, плетущих ровный шаг конях вплотную, память завела бешеную пляску... Не торопясь спешиваться, всадники развернули коней. Она с горечью подумала: "Они уедут. А я останусь. И никогда не вспомню, кто я..." Ей стало вдруг холодно и одиноко как никогда. Она устала ловить обрывки снов и заплатками вставлять их в прорехи порванной когда-то реальности, ее мир был мертв и статичен, не было причинно-следственных связей, не было прошлого, не было настоящего... не было ее самой в этом мертвом мире.
Отвернуться она не успела. Всадница обернулась через плечо, перекинула через голову поводья и как-то очень просто, по-домашнему добро, скомандовала: "Держи! Садись сзади!" Девушка вспорхнула с крыльца, перескакивая на спину лошади, сжала теплые поводья в ладонях. Впереди подгоняли лошадей сероглазый ковбой и неопознанный мужчина. Кажется, она не знала этих людей, но какая-то теплая волна накрыла ее с головой, снося границы подсознания. В любое другое время она с опаской взбиралась бы в седло, но сегодня она уносилась вдаль, подобно цирковой наезднице крепко стоя на могучей спине коня, словно влитая. Эйфория, захлестнувшая все ее существо, устремилась, ввинчиваясь, в какую-то запредельную область и зазвучала... привычной мелодией будильника...
В общем-то, иногда просыпать не так уж и плохо - подумалось ей...
@музыка:
Спят усталые игрушки...